Нанайская мастерица Чикуэ Киле и её работы в Дальневосточном художественном музее

Коллекция народного искусства ДВХМ славится своими предметами. Но не менее важны и авторы, имена которых, в силу особенности коллекции, не так часто встречаются в книгах поступлений.

Тем и ценны имена людей, в особенности мастеров конца XIX — начала XX века, чьё творчество близко народным традициям, дошедшим до них в той форме, в которой они существовали на протяжении веков, до прихода цивилизационных благ и соблазнов.

Эти мастера перенимали своё искусство у матерей и отцов, те, в свою очередь, — у бабушек и дедушек. В народных ремёслах передавались традиции и уклад жизни — как непрерывной нитью, растущим, живым узором орнамента, переходящего с изделия на изделие, от поколения к поколению. Одним из таких авторов была Чикуэ Золонговна Киле, чьи работы хранятся в ДВХМ. 

Киле Чикуэ Золонговна родилась в 1890 году в нанайском стойбище Гордамо, близ села Найхин. Ее бабушка и мать были признанными мастерицами в селе, и с детства привили ей любовь и навыки вышивания. В 16 лет её выдали замуж. Работала, ловила рыбу, выделывала шкуру рыбы и зверей, чтобы накормить, одеть и обуть своё семейство.

В 1950-е годы занялась изготовлением национальных изделий. С 1960-х годов активно принимала участие в краевых, зональных, всесоюзных выставках. Чикуэ Золонговна в основном занималась изготовлением традиционного костюма и текстильного ковра. В создание ритуальной и праздничной одежды — свадебных и мужских халатов, вводила не только вышивку, но и старинную технику плетения из разноцветных полосок ткани, которые придавали национальному костюму ещё большую декоративность.

В коврах мастер применяла традиционную аппликацию с использованием цветных широких полосок тесьмы, которая придавала форме художественную завершённость и значительность рукодельного предмета.

В 1975 году Ч.З. Киле была принята в члены Союза художников РСФСР.

Первые дети Чикуэ Золонговны, видимо, из-за отсутствия медицины, умерли в младенчестве, однако родившиеся в годы Советской власти выжили, закончили школу (сама Чикуэ Золонговна в школу не ходила, читать и писать не умела). Сын Виталий работал в Гассинском леспромхозе и Дадинском колхозе, Николай — директором Дома культуры в Нижних Халбах, председателем сельского совета и много лет руководителем фольклорного коллектива села, дочь Майла работала в дадинском колхозе «Новый путь», младшая, Анна, была библиотекарем в Булаве, Лидоге, Нижних Халбах.

Как мастерица дело матери продолжила Майла Гавляковна Бельды-Гейкер (1924—2002) — любимая ученица Чикуэ Золонговны. К сожалению, в фондах ДВХМ нет предметов, созданных Майлой Гавляковной. А экспонатов Чикуэ Золонговны в музее всего три. И пусть музей не обладает пока большим количеством предметов этого автора, тем не менее, по имеющимся образцам можно представить уровень мастерства Чикуэ Золонговны.

Женские зимние праздничные унты (главное фото), сделанные из ровдуги и отороченные мехом, имеют богатое орнаментальное убранство как на голенище, так и на носочной части. Выведенный мелким, частым стежком по ровдуге узорный шов составляет орнамент в два ряда (рис.1). Такой метод нанесения орнамента на труднообрабатываемый материал — свидетельство большого упорства и опыта мастера.

Небольшой коврик (рис.2) украшен традиционным спирально-ленточным растительным орнаментом, в четырёхчастной симметрии и минималистичной цветовой гамме.

Пояс мужской праздничный, также орнаментированный в стиле четырехчастной симметрии (рис.3), возможно создан для выступления сына Николая.

По всем вышеописанным предметам можно увидеть индивидуальные приёмы автора: угловой орнаментальный элемент в постоянно выдержанной чёрно-красно-белой гамме, которую можно увидеть и в работах её преемницы по ремеслу М. Г. Бельды-Гейкер. Такие паттерн и палитра, скорее всего, передавались из поколения в поколение в роде Келе, но каждый мастер, экспериментируя с композициями и материалами, создаёт свой неповторимый стиль.

Палитра, возможно, также отражает предание рода Киле, члены которого считали себя потомками дракона Мудура, который в разных легендах имеет то тёмно-красную, то чёрную окраску. А сама форма орнамента, возможно, является сильной стилизацией зооморфного мотива. И здесь мы опять возвращаемся к сакральным смыслам орнаментов, уходящих в глубину веков.

И пусть не все смыслы узоров дошли до наших современников, музеи, храня образцы подлинного народного искусства, способствуют его сохранению, какие бы формы оно не принимало.

А.М. Ковальчук, специалист по народному искусству ДВХМ