«Поминальная молитва»: в Хабаровском театре драмы вновь премьера

В Хабаровском краевом театре драмы состоялась премьера спектакля «Поминальная молитва» (16+). Но спектакля ли? Скорее, это был рассказ о жизни, от которого хотелось смеяться и плакать, сочувствовать и сопереживать. Рассказ по душам между теми, кто жил на сцене и теми, кто стал свидетелем этой жизни.

— Я тебе завидую белой завистью, что удалось побывать на премьере, — сказала мне подруга, когда я делилась впечатлениями от увиденного. — Когда-то в театре драмы уже ставили «Поминальную молитву», я ходила. Сколько лет прошло, а до сих пор вспоминается.

Действительно, впервые этот спектакль на хабаровской сцене в 1999 году поставил народный артист России Эдуард Мосин. «Поминальная молитва» имела оглушительный успех и шла на протяжении десяти лет до самой смерти режиссёра. Над новой постановкой работал известный режиссёр из Санкт-Петербурга, продюсер, президент фестиваля театров кукол «КУКАRТ» Давид Бурман. Спектакль посвящён памяти Эдуарда Мосина.

Перед премьерой театр драмы на своей странице в ВКонтакте разыграл пригласительный билет на премьеру «Поминальной молитвы». Ответить надо было всего на три вопроса. В каком году в Хабаровске впервые был показан спектакль «Поминальная молитва»? Какую роль в постановке исполнил народный артист РФ Эдуард Мосин? Кто автор оригинального произведения, положенного в основу пьесы «Поминальная молитва»?

Ответили 33 человека. И только один из них немного ошибся.

Все жили в одной деревне

«В деревне Анатовка с давних пор жили русские, украинцы и евреи. Жили вместе, работали вместе, только умирать ходили каждый на свое кладбище…»

Вот так начинается история про мудрого еврейского молочника Тевье, отца пятерых дочерей на выданье. Пьесу о нём написал выдающийся советский комедиограф и драматург Григорий Горин, взяв за основу цикл рассказов «Тевье-Молочник», которые в начале ХХ века написал классик еврейской литературы Шолом-Алейхем.

Действие разворачивается во времена правления Николая II, когда его указом выселяли евреев за черту оседлости. Но что бы ни случилось, какие бы испытания ни приготовила жизнь, Тевье-молочник всегда находит выход и улыбается новому дню. Этот спектакль вовлекает в мир, где рядом живут русские, евреи, украинцы, и, кажется, им нечего делить, кроме своей нищеты. Но…

Спектакль не раз ставился на сценах многих театров страны. И он всегда трогает зрителя, потому что поднимаются здесь вечные темы в отношениях людей, несмотря на разные взгляды и режиссёрские подходы.

— Наш спектакль поставлен в память об Эдуарде Мосине. Но он не повторяет ту традицию, мы всё равно говорим сегодняшним языком. Понимая, что всегда остаётся привкус того, что нам нравилось в юности. Мы же взрослеем. Конечно, нам хочется сохранить ощущения, но для этого есть история, поэтому разговаривать со зрителем мы будем на современном языке, используя тот же текст автора, но с нашим взглядом на взаимоотношения, — рассказал о своей постановке режиссёр Давид Бурман в рубрике театра драмы «Разговор».

Бурман убеждён: история в «Поминальной молитве» не столько об евреях, сколько о людях, которые попали в сложную ситуацию взаимоотношений с условиями жизни, которые им жёстко диктует государственная структура. Ведь даже сам Тевье говорит о себе: «Я — русский человек еврейского происхождения иудейской веры… Вот она, моя троица!».

— Эта история всё-таки о людях, которые в большей степени понимают, что такое человечность, которая не зависит от национальности. Порядочный человек или подонок — тоже от национальности не зависит, — говорит режиссёр. — Когда человек рождается, он рождается просто человеком — без религии и без национальности. И вопрос выбора, каким ты хочешь стать, всегда перед ним открыт. И взаимоотношения людей в «Поминальной молитве» определяется качеством человечности.

Образом человечности и основным стержнем всего действа для режиссёра стали русский столяр Степан и жена еврейского молочника Голда. Их история не выставляется на показ, она спрятана в их диалоге. Когда Голда тяжело заболела, Степан признался, что любил её.

«…Степан: Нет, он прав. Я тоже выкрестов не люблю. Каждый своей веры держаться должен. Раз ты инородец — терпи!

Голда: Тебе легко советовать…

Степан: Почему легко? Откуда ты знаешь?.. Может, я в молодости на тебе, Голда, жениться хотел. А не стал. Потому что тебя б за меня не отдали, а мне на ваш манер резаться тоже глупо. Вот выходит, что я, как инородец, пострадал…»

— Конечно, я не нарушаю драматургическую концепцию и решение образов, но мне кажется, что Тевье в данной ситуации заглавный герой, — продолжает Давид Семёнович. — Потому что умение Степана сохранить оказывается важнее, чем желание Тевье не разрушить. И в этом не конфликт, а правильное направление. Есть Голда, которая становится фундаментом для стержня, и есть сам стержень — Степан. У него вроде бы не так много слов и не так много текста. Но его главная миссия — сохранить то, где все жили: вот вы вернётесь, и дом будет в тепле.

Актёры и роли

Над постановкой работала большая часть труппы. Среди них — заслуженные артисты Хабаровского края Дмитрий Кишко (Тевье), Сергей Юрков (Степан) и Анна Чеботарёва (Годл, дочь Тевье), артисты Елена Корнакова-Пушенко и Анжелика Новопавловская (Голда), Сергей Гвинеев (Менахем-Мендл), Павел Бодров (Лейзер-Волф), Алексей Малыш (Перчик) и многие другие.

— В Хабаровском театре драмы прекрасный коллектив, внутри которого выстроена замечательная структура взаимоотношений, — поделился режиссёр. — В театре сохранена творческая традиция актёров. Они эту традицию не разрушают, а, созидая, создают новое произведение. У вас есть одно уникальное явление — вы сохранили классику, и классику посещают зрители точно так же, как и комедию. А это говорит о высоком уровне развития театрального искусства в Хабаровском театре драмы.

Поклонники театра драмы всегда высоко ценили игру наших актёров. И в этот раз зал и смеялся, и плакал, замирал в ожидании и взрывался аплодисментами. А, выходя, многие цитировали особенно запомнившиеся эпизоды.

Цитаты нашего времени

Действительно, эту пьесу невозможно не цитировать. История, написанная в прошлом веке о событиях столетней давности, она не потеряла своей актуальности и в наше время.

— Сегодня весь мир словно сошёл с ума, особенно западный. А русофобия ничем не отличается от антисемитизма. Сегодня не любят евреев, завтра — русских, послезавтра других и всё идёт по кругу. Это принцип расчеловечивания, — убеждён Давид Бурман. — И русская культура, русская духовность объединяет людей разных национальностей и формирует совершенной иной подход к духовному развитию. И мы сами формируем для себя тот самый принцип, который помогает нам не на национальной, а на человеческой основе сосуществовать всем, если невозможно жить в мире.

«… И тогда он даже снимал шапку, чтоб не липла к волосам, и со стороны уже было трудно понять кто идет — иудей или православный. Да и честно сказать, какая разница, если человек беден и из последних сил тащит свой воз…».

«…Вошел в чужой дом, садись, где стул поставят…»

«…А еще в деревне был урядник. Один на всех! Потому что вера у людей может быть разная, а власть — одна!..».

«…если Тебе было угодно создавать сперва бедных, а потом — богатых, то я был готов встать во вторую очередь… Мне не к спеху! Как говорится, лучше последним на свадьбе, чем первым на похоронах…».

«…Менахем (взял из чашки изюм): Где вы берете такой крупный изюм?

Голда: Это вы берете, мы покупаем…».

«…Половина Анатовки справляла субботу, половина — воскресенье! Одни думали, что Бог отдыхал на шестой день, другие — на седьмой… А я думаю, Бог никогда не отдыхал… У Бога столько делов — не переделать!..».

«…Поэтому я их (газеты) и не покупаю. Надо иметь стальные нервы, чтобы еще платить за эти новости…».

«…Федор, вы, слава Богу, не еврей, и не учитесь у нас дурному. Не отвечайте вопросом на вопрос!..»

«…Мадам Голда, я вас умоляю… Меня учить говорить, все равно, что плевать против ветра…».

«…Тевье: Как себя чувствуешь?

Голда: Чувствую.

Тевье: Какая температура?

Голда: Лучше, чем на улице…

Тевье: Голда, тебе надо было выходить замуж за глухонемого. Ему было бы проще с тобой разговаривать…».

«…Тевье: Потому что так заведено: есть евреи, есть — не евреи.

Хава: А, может быть, мы сами делим мир так, как нам удобно?!».

«…Я, батюшка, русский человек еврейского происхождения иудейской веры… Вот она моя троица! И ни от чего я не отступлюсь, ни от земли родной, ни от веры предков!.. Вы сказали: Бог один! Это — верно! Бог один, да дороги к нему разные…».