Двухсотлетняя жизнь села Нелькан Хабаровского края
«Официальная» история Нелькана насчитывает двести шесть лет! Больше, чем у Хабаровска. Однако ещё до образования поселения с таким названием на территории будущего Хабаровского края здесь уже ступала нога русских первопроходцев. Поэтому история освоения этих земель русскими на самом деле уходит в далёкий XVII век. И хотя сейчас это всего лишь небольшое село в Аяно-Майском районе Хабаровского края, иногда даже оно играло немаловажную роль в экономической жизни региона.
Ранее мы рассказывали о посёлке Де-Кастри и самом молодом городе Хабаровского края — Амурске, а также о Якове Васильевиче Дьяченко, Петре Васильевиче Казакевиче и путешественниках-первопроходцах Ерофее Хабарове, Василии Даниловиче Пояркове, Семёне Ивановиче Дежнёве и других малоизвестных, но, тем не менее, сыгравших немалую роль в истории освоения Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока личностях: Онуфрие Степанове (Кузнеце), Пантелее Пянды, Афанасии Пашкове и других.
В этот раз мы приоткроем еще одну малоизвестную страницу прошлого Хабаровского края.
Эвенкийка Нелька и Майское зимовье
Старинная легенда гласит, что в этих местах первопроходцы из отряда Ивана Москвитина увидели одинокую юрту. В ней жила старая эвенкийка Нелька, гостеприимно встретившая путников. Может быть, именно она и привела к москвитинцам проводников, которые вывели их к устью реки Мая короткой дорогой через Джугджур. Правду гласит легенда или нет, но в любом случае на пути из Якутска в Аян и обратно русские первопроходцы приметили это место.
В 40-х годах XVII века на реке Мая построили три русских зимовья: Среднемайское, Верхнемайское и Майское, которые подчинялись Алданскому воеводству. В 1671 году все три были объединены в одно — Майское, которое находилось на месте современного Нелькана.
Зимовья обычно ставились в тех местах, где проходили кочевые пути тунгусов и проводились ярмарки с участием якутов. Их главной целью был сбор пушного налога — ясака, поэтому их называли ещё ясачными. Казаки отправлялись в них с наступлением зимы, когда прибывали тунгусы для уплаты ясака, а покидали их до весенней распутицы. Майское зимовье было удобным во всех отношениях, поэтому неудивительно, что оно стало довольно значительным. В нём было 13 служилых людей, в то время, как в большинстве зимовий обычно было 3 — 7 человек и лишь в самом крупном — 20. Состояло зимовье из добротных изб. Исходя из количества людей, в Майском зимовье, скорее всего, было не менее 3 — 4 таких построек.
Увы, Майское зимовье не получило бурного развития. После эпидемии оспы в тех местах резко сократилось тунгусское население. Запасы соболя тоже истощились. К этому времени активизировался морской зверобойный промысел. Пути к нему шли через Охотский тракт, от которого Майское зимовье находилось в стороне. Так уже в XVII веке значение зимовья упало, и жизнь в нём замерла. Иногда появлялись здесь сборщики ясака. А ещё в этот период пытались перенести порт из Охотска в более удобное место, так что можно было встретить в этом районе и устроителей дорог. Они искали здесь новые пути к Охотскому побережью.
Рождение Нелькана
Начало XIX века было оптимистичным, — порт из Охотска решили перенести в устье Алдомы. С этим портом планировалось связать дорогой и бывшее Майское зимовье, или урочище Нелькан, как его стали называть. Правда, в эвенкийку Нельку, якобы давшую имя этому месту, мало кто верил. Хотя название имеет эвенкийские корни. «Нель» означает стрелка или слияние двух рек. К данному месту такое название вполне подходит, так как здесь река Чуя впадает в реку Мая. А «кан» означает «тот, кто здесь живёт».
Бывшее зимовье расширилось. Строители будущей дороги возвели здесь верфь с пристанью и ещё несколько строений, дома и сараи с амбарами. Однако начавшаяся стройка быстро оборвалась. Порт переносить не стали, и строительство дороги прекратилось. Рабочие покинули эти места, бросив всё на произвол судьбы. Местность эта вновь стала пустовать. И лишь иногда редкие путешественники заходили сюда для отдыха по пути из Якутска к морскому побережью. Так, в июле 1806 года здесь провёл четыре дня адъюнкт ботаники Академии наук Иван Иванович Редовский на пути в Охотск. Тут он отдыхал и собирал растения.
Неизвестно, как бы в дальнейшем сложилась судьба урочища, если бы не очередная эпидемия. В 1816 году в Якутии произошла вспышка сибирской язвы. Погибли почти все лошади, из-за чего не было возможности доставить продовольствие в отдалённые районы. Начался массовый голод кочующих тунгусов. Местная власть, роль которой играло Якутское областное управление, в 1818 году к местам проведения ярмарок тунгусами направило двух служилых казаков. Казачий капрал Прокопий Новгородов и грамотный казак Григорий Цапандин должны было организовать здесь хлебозапасный магазин. Новгородов к этому времени уже имел опыт подобной деятельности: в 1810 году он был смотрителем Алданского запасного магазина, а в 1814 году — магазина на Камчатке.
1 августа 1818 года была сделана первая запись об открытии магазина в урочище Нелькан. Дата эта и считается рождением поселения.
Перевалочный пункт
Начиная с того дня, жизнь нового поселения не замирала ни на один день. Менялись смотрители хлебозапасного магазина, изменялся его ассортимент. Охотников-эвенков снабжали не только продовольствием, но и порохом, свинцом, солью. В 1848 году магазин перешёл в ведение Российско-Американской компании, которой принадлежал до 1867 года, пока она сама не закрылась. Всё это время он продолжал свою бесперебойную работу.
Развитие Нелькана оказалось тесно связано с деятельностью Российско-Американской компании. Благодаря её усилиям в 1844 — 1845 годы был проложен Амиго-Аянский тракт, соединявший Якутск с Охотским морем, а Нелькан стал одной из его станиц. Так, проездом его посетили генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв, Геннадий Иванович Невельской, архиепископ Камчатский и Иркутский Иннокентий.
В 1851 году Амиго-Аянский тракт стал казённым почтовым, а Нелькан приобрёл государственный статус. Казалось бы, заботится о нём должны чиновники. Однако в итоге его содержание стало проблемой местного населения, которое постепенно заселяло эти места. В основном это были крестьяне. Разумеется, почти сразу встал вопрос о строительстве храма. В 1852 году начался сбор средств на строительство часовни, и уже через 10 лет она была возведена.
«Чайный путь»
Закрытие Российско-Американской компании могло тяжело сказаться на жизни и так не слишком большого посёлка: в Нелькане было 7 дворов, в которых проживало 18 человек. Дошло до того, что осталось только две семьи, а часовню пришлось закрыть. Но вскоре жизнь вновь закипела. Тракт стали использовать для перевозки чая из Китая. Его и называть стали «чайный». В год могли перевозить до 100 тысяч ящиков. К началу летней навигации (чай доставляли морем в Аян) в Нелькане собиралось до 200 рабочих якутов. В 1902 году была даже открыта церковно-приходская школа. Учились в ней дети местных купцов и тунгусов, работавших на тракте.
О состоянии тракта тоже нашлось кому позаботиться. Его приобрёл камчатский купец первой гильдии А.Ф. Филиппеус, взявший на себя снабжение северо-восточной окраины всем необходимым. За это он получил право скупать и вывозить отсюда всю пушнину. Более 20 лет купец заботился о состоянии тракта, а также не пожалел средств на восстановление часовни.
В 1889 году Филиппеус умер. Примерно в это же время, в конце XIX века, сгорела часовня. Тракт переходил из рук в руки, что не способствовало улучшению его состояния. Государство также не проявляло интерес к его восстановлению: слишком дорогим по подсчётам выходило строительство колёсной дороги. Но новую церковь в 1898 году построили. Правда, и она сгорела в 1912 году. И всё-таки в 1914 году возвели новый храм по проекту архитектора Константина Андреевича Тона.
На обочине истории
Удивительно, но Нелькану удалось оказаться в гуще событий на завершающем этапе Гражданской войны. В октябре 1922 года его захватили войска генерала Анатолия Николаевича Пепеляева, удерживая эту территорию до лета 1923 года, пока не вынуждены были сдаться. А в мае 1924 года Нелькан стал базой тунгусского восстания, вызванного непродуманными действиями новой власти (закрытие портов для иностранной торговли, ограничение торговли, перебои со снабжением товарами). Но и оно в 1925 году прекратилось. Больше в центр политических событий Нелькан не превращался.
В последующие годы Нелькан оказался «на обочине» исторического развития. Какие-то события в нём были в духе тенденций всей страны. Так, церковь в 1927 году была закрыта и превращена в сельский клуб, а бывшие участники тунгусского восстания, которых простили за добровольную капитуляцию, были репрессированы. А вот индустриализация до него не добралась. Даже дорога и способы движения по ней оставались дореволюционными: летом на лошадях, а зимой — на оленьих нартах. В 60-е, правда, пошли разговоры о строительстве автотрассы для вывозки леса и ввоза необходимых товаров. Даже в 70-е никаких подвижек в этом направлении не было. Малая авиация и речной транспорт должны были решать все проблемы транспортировки.
Однако 80-е годы начали приносить изменения в разных сферах жизни небольшого поселения. Например, построили новый клуб напротив бывшей здания бывшей церкви. Вначале помещение старого клуба хотели превратить в музей, но в 1991 году решили вернуться к истокам и открыть храм. В 2000-е годы, несмотря на все сложности и дороговизну реставрационных работ, церковь была воссоздана.
Занялись и дорогой. Была построена трасса Аян — Нелькан, но вот продолжением её до Якутска заниматься не стали. А за содержание дороги, как и до революции, вновь стали отвечать местные предприниматели.
Читайте нас в соцсетях: ВКонтакте, Одноклассники, Телеграм или Яндекс.Дзен
