Детективы прошлого: раскопки средневекового городища проходят в Хабаровском крае

Были ли у нас средневековые города, почему черные раскопки – зло, и что скрывается под флером археологической романтики. Об этом и не только рассказали представители столь редкой и притягательной для многих профессии археолога. раскопки хабаровск

В Хабаровском крае работает научная археологическая экспедиция под руководством КГБУ «Хабаровский краевой центр охраны памятников истории и культуры» и КГБНУК «Хабаровский краевой музей им Н.И. Гродекова» в рамках государственной программы «Наследие Хабаровского края». Мне удалось принять участие в раскопках. раскопки хабаровск

Попасть сюда не так просто – необходимо заранее оформить пропуск в погранзону. Связь ловит избирательно, сети моего оператора здесь нет. Археологический лагерь отлично устроен с точки зрения быта. Топится полевая баня, к ручью, откуда берется вода, вырублены ступеньки, а для приезжающих уже установлены палатки с удобными настилами – всем этим заведует сотрудник Центра ОПИК Владимир Осадчук. Готовит наемный повар. Все сделано для того, чтобы археологи не отвлекались от своей непосредственной задачи – раскопок. Работа физически тяжелая. С утра до вечера с перерывом на обед, отменяется только в случае сильной непогоды. На время дождя раскоп накрывается тентом, чтобы в него не заливалась вода, и приступить к работе можно было в кратчайшие сроки. В лагере оборудована полевая лаборатория для первичной камеральной обработки, где находки моют, шифруют и фотографируют. раскопки хабаровск

До раскопа довольно долго нужно идти через лес вдоль берега реки Уссури, непосредственно по памятнику, перебираясь через валы и рвы. Руководит экспедицией Анна Шиповалова, начальник лаборатории археологии и палеогеографии Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова. Свободного времени очень мало, но в один из дней мне удается на обеденном перерыве переговорить с ней. Анна на вид хрупкая девушка, но за ее плечами годы исследований, разведки в непроходимой тайге, сложная научная работа.

– Тема моего научного исследования «Древние и средневековые укрепления Нижнего Амура», – рассказывает Анна. – Сейчас мы исследуем чжурчжэньское средневековое городище (тип археологического памятника, бывшее укрепленное поселение, окруженное, как правило, земляными валами и рвами, – прим. авт.) В 2021 году проводили здесь археологическую разведку, нашли интересный материал, городище оказалось перспективным для раскопок. Оно похоже на горные городища, которые строились в Приморье. У них интересный принцип постройки с максимально эффективным использованием всех возможностей рельефа, практически они встраиваются в горы. Создается впечатление, что пришедшие сюда люди использовали те же методы с учетом особенностей нашей территории – гор у нас нет, но они адаптировались. раскопки хабаровск

Городище стоит на реке Уссури, которая во все времена была магистральной, судоходной. Торговые пути всегда контролировались, города вырастали на самых выгодных участках. Сейчас по этой реке проходит граница с Китаем. Соответственно, чтобы исследовать городища, необходим пропуск в погранзону. Но точное расположение памятника археологи указывать запрещают, что неудивительно, сейчас остро стоит проблема черной археологии.

– Приказ Министерства культуры РФ запрещает публиковать сведения о точном месторасположении памятника, – говорит Анна Шиповалова. – Но чернокопатели прекрасно ориентируются в научных публикациях, мониторят их, все равно вычисляют памятники. Для нашего края это настоящая проблема. Золота у нас нет, продавать нечего, в основном, ищут предметы для частных коллекций. Черный копатель, пришедший с лопатой и металлоискателем на памятник, уничтожает его научную ценность. Да, любой раскопанный памятник, по сути, уничтожается. Поэтому задача археолога – не просто выбрать из земли предметы, но извлечь максимум информации, собрать все, что можно, все крупицы. Большое внимание уделяется фотофиксации, методике раскопок, памятник разбирается строго по слоям, каждый шаг необходимо обосновать. Черный копатель оставляет после себя просто перерытую яму, которая портит стратиграфию, слои, разумеется, уходят и интересные предметы. Когда археолог забивает шурф (небольшой по площади разведочный раскоп, который позволяет определить наличие или отсутствие на этом месте следов пребывания человека, – прим. авт.), он это делает с целью установления границ памятника, его культурной принадлежности. Находки археолог бережно сохраняет, все фрагменты дают представление о том, кто и когда здесь жил.

Для археологов не существует мелочей. Профессионал обращает внимание на любые изменения грунта, пятна, мельчайшие вкрапления, угольки, косточки. Основные инструменты археолога – вовсе не лопаты, а совочки и кисточки. С самого начала раскопок стало понятно, что городище хранит в толще земли множество уникальных артефактов. Обнаружены фрагменты керамической посуды, каменные предметы, украшения из бронзы. Андрей Самынин, сотрудник отдела археологии Центра ОПИК, рассказывает:

– В нашем крае изучено менее 10-15% археологических памятников. Многое только предстоит узнать. Бытует мнение, что здесь всегда был вечный покой, ничего особенного не происходило, но на самом деле жизнь кипела. У нас были и укрепления, и оборонные сооружения, и наблюдательные пункты. Современные исследования могут показать массовость распространения культуры укрепленных городищ. Сейчас мы всерьез подходим к комплексному изучению местной средневековой культуры, постепенно складывается цельная картина, которую мы будем в ходе последующих исследований дополнять и уточнять. раскопки хабаровск

Археологам помогают волонтеры, а также школьники из г. Вяземского, которые с интересом впервые участвуют в раскопках. Антон Окутин, волонтер, поделился впечатлениями:

– Это была мечта детства – стать археологом. Я очень доволен, что получилось приехать. Прекрасный коллектив, все готовы помочь, все – профессионалы своего дела, ничего не пускают на самотек, дают четкие ответы, как поступать в разных ситуациях. Очень приятно, что, хотя я на раскопках впервые, мне доверили самому поработать непосредственно в раскопе. Могу сказать, что реальность превзошла ожидания. Конечно, хочется приехать еще. раскопки хабаровск

Раскопками интересуются специалисты из других регионов. Из Владивостока приехала Елена Сергушева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора первобытной археологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения РАН. Она специализируется на крайне редком направлении – археоботанике.

– Я занимаюсь изучением взаимодействия растений и человека, – рассказывает она. – Это два традиционных направления – земледелие и собирательство. Изучаю по археоботаническим источникам – остаткам растений, обнаруженным в отложениях археологических памятников. В нашем регионе кислые почвы, и сохраняются только карбонизированные, проще говоря, сгоревшие растения и их части. Изучаю семена и плоды. Занимаюсь этим с конца 80-х годов. Защитила кандидатскую диссертацию по использованию растений в позднем неолите и палеометалле Приморского края. На фоне работ, проведенных в Приморье, и того, что мы уже смогли реконструировать, Приамурье оставалось невероятной величины белым пятном. Мы не знаем, когда люди здесь начали заниматься земледелием, что они выращивали, какие растения использовали. Да, понимаем, что они собирали дикоросы, но одно дело – говорить, что это логично, и совсем другое – найти прямые доказательства. Любая экспедиция в этом регионе для меня привлекательная возможностью собрать материал для исследований. Надеюсь, через какое-то время мы найдем ответы на вопросы, когда здесь появилось земледелие и, что люди собирали.

Комплексное сотрудничество со специалистами из разных областей – это современный подход к археологии, уверена Анна Шиповалова.

– Мне хотелось бы сотрудничать с геологами, гидрологами, географами, – говорит она. – Зарубежные исследователи к раскопкам привлекают даже философов, особенно если изучают культовые вещи, предметы искусства. Часто не вынимают предмет из почвы, пока его не осмотрят все, и каждый специалист составляет свою картину видения. Отлично, когда пересекаются несколько точек зрения. Один специалист подмечает одно, другой – другое, и в итоге вырисовывается полноценная, точная, насколько это возможно, картина. Я надеюсь, мы тоже к этому придем. Однажды приглашенный специалист изучала наши орнаменты, и анализировала с точки зрения психологии. Например, во всех частях мира есть одинаковые орнаменты, почему? Возможно, потому что все проходят единый путь развития. Это абсолютно новая точка зрения. Как правило, самые интересные открытия происходят именно на стыке наук.

Чтобы точно восстановить историческую картину, нужно вскрывать максимальную площадь, в идеале все поселение, восстанавливать валы и рвы. На это нужно много финансов, времени и рабочих рук.

– Исследование большой площади дает максимум материала, – утверждает Анна Шиповалова. – Конечно, по одному жилищу невозможно воссоздать полную картину, а если вскрыть, скажем, десять жилищ, уже проще. Это статистическая выборка, возможность установления культурной и этнографической принадлежности. Для этого нужно очень хорошее финансирование, нужны люди. Моя команда сейчас в процессе формирования, а основа ее – мой муж, Аркадий Шиповалов, который меня во всем поддерживает. Археология – это моя работа. И хочется, чтобы она делалась хорошо. Сейчас моя задача – достойно закончить свое исследование. Я оцениваю работу с точки зрения не только археолога-исследователя, но и сотрудника музея. Хочется хороших коллекций для музея и, чтобы люди получали новые знания и эмоции. Когда я веду экскурсию, организую выставку, всегда вкладываю научную составляющую, хочется заинтересовывать, прививать людям критическое мышление. Я работаю только с достоверными фактами.

Как-то на обеденном перерыве Аркадий Шиповалов организовал экскурсию на петроглифы. Добраться туда сейчас можно только по воде. Мне удается своими глазами увидеть легендарные изображения антропоморфных личин, зверей, птиц, выбитых древними художниками на скальных выступах.

Работающих в крае археологов на данный момент можно пересчитать буквально по пальцам. Вырастить археолога сложно, и даже у хороших полевиков могут быть сложности с научной частью, - кропотливой работой в лаборатории и написанием отчетов. Ведь на виду у нас в основном археологическая романтика, которую оценивают по фильмам про Индиану Джонса. Но мало кто догадывается, сколько по-настоящему сложной, скрупулезной работы кроется за этим образом, сколько должно быть энтузиазма и искренней увлеченности своим делом.

Хабаровский край – настоящая археологическая сокровищница, у которой при наличии качественной поддержки, и в первую очередь, финансовой, есть огромный потенциал для новых исследований и открытий.

Эльвира Суздальцева Фото автора