Клятву сдержали: как хабаровские юнги воевали

Недавно с большим удивлением узнала, что у нас в Хабаровске уже 36 лет существует региональный «Совет юнг-участников огненных рейсов 1941-1945 гг.». Юнги – это подростки, которые по зову сердца рвались на фронт, осаждали военкоматы и наряду со взрослыми вставали в ряды защитников Отечества.

Воспоминания председателя хабаровского Совета юнг военных лет

В Хабаровске к весне 1943 года были созданы школы юнг при Краснознамённой Амурской флотилии и Амурском речном пароходстве. Аналогичные школы открывались во Владивостоке, Находке, Петропавловске-Камчатском. 

Разными путями приходили туда будущие юнги. Тысячи мальчишек со всего Дальнего Востока и запада страны устремились в эти школы с одной целью – попасть на военные корабли. Ребятам пришлось пройти тяжёлые испытания. До этого многие из них воевали в партизанских отрядах, пережили бомбёжки, голод, холод, оккупацию. А в школах юнг им самим приходилось оборудовать классы, строить жильё и обслуживать себя. Не было у них нянек! 

На боевых кораблях юнги несли службу на амурских просторах и в акватории Японского моря. Их корабли доставляли стратегические грузы из Америки и Канады. Юнги отправлялись служить и на Балтийский флот и встретили там День Победы. Как правило, школы юнг все заканчивали с отличием. 

Практически первым председателем хабаровского Совета юнг военных лет стал выпускник Соловецкой школы Владимир Лыщиков, который учился вместе с писателем Валентином Пикулем – автором книги о юнгах «Мальчики с бантиками». Владимир Павлович был направлен на Дальний Восток и служил в составе Зее-Бурейской бригады Амурской флотилии. Командовал отделением на мониторе «Активный», участвовал в сражениях с японцами.

Кстати, из Соловецкой школы юнг на Дальний Восток прибыло 300 выпускников, некоторые из них вошли в состав Совета. Были в нём и черноморцы.

Валентин Пикуль потом писал: «Есть капля и дальневосточного мёда на прекрасном пиру Победы». Более тысячи юнг погибли в боях за нашу Родину. За годы войны было потоплено 25 судов Дальневосточного Морского пароходства, на них погибло 59 юнг. Они сдержали свою клятву и выполнили свой долг до конца.

Председатель

Вопрос создания Хабаровского Совета юнг военных лет созрел у офицеров военно-морского отдела краевого военкомата в марте 1985 года. Дело в том, что в то время в отдел от бывших юнг поступало огромное количество заявлений с просьбой оказания помощи в розыске документов, подтверждающих участие в Великой Отечественной войне. Ведь тогда они были зачислены в экипажи, получали довольствие и воевали наравне со всеми! Как же так?

За организацию Совета Владимир Лыщиков взялся только в 1987 году. Было трудно, но отступить он не мог. Такой характер. В 1988 году уточнили список юнг, проживающих в Хабаровском крае и пригороде Хабаровска. Нашлось более 115 человек. Но при оформлении необходимых уставных документов приходилось, конечно, сталкиваться с полным равнодушием и бюрократизмом чиновников.

Поэтому только после расширенной конференции Объединённого Совета юнг в Москве, в октябре 1992 года вышло, наконец, постановление о создании сразу девяти региональных подразделений, в том числе, и в Хабаровске. Так что свой официальный статус общественной организации Хабаровский Совет юнг получил только 12 марта 1993 года, через восемь лет после первого заседания. Это была победа!

В.И.Лыщиков руководил Советом вплоть до 2000 года. На посту его сменил капитан 1 ранга запаса Владимир Смирнов, который возглавляет организацию по сей день.

И Крым, и рым…

Надо сказать, что Владимир Александрович – кадровый офицер. Что называется, за годы службы прошёл «и Крым, и рым». Даже написал книгу о себе «Как будто шли в последний смертный бой…».

С 1967 года служил на Тихоокеанском флоте. Сначала пять лет учился в высшем военно-морском училище имени адмирала Макарова во Владивостоке. Затем штурманом на подводной лодке. А после – на отдельной вспомогательной службе гидрографии, помощником командира экспедиционно-океанографического судна (ЭОС) «Фёдор Литке».

Начиная с 1972 года, исколесил весь Тихий океан. Побывал на рифе Леди Элгин у берегов Новой Гвинеи. В 1973 году изучал Индийский океан, в частности, архипелаг Чагос к югу от Мальдив. Захаживал в Порт-Луи на острове Маврикий, не оставил в стороне и Мадагаскар. В 1974 году побывал на рифе Поклингтон в Австралии.

Почти год ходили по Гвинейскому морю, захаживая в порты Кэрнс (Квинсленд) и Таунсвилл. В феврале-августе 1975 года побывали в Южно-Китайском море, наблюдали за выводом американских войск из Вьетнама в Манилу на Филиппины. Короче говоря, всего и не перечислишь – газеты не хватит.

Вся работа, конечно, была связана с «определением подлодок и надводных кораблей в прибрежных водах». Занимались поисково-разведывательными, океанографическими и гидрологическими изысканиями.

В общем, отслужил до 1976 года. А дальше по состоянию здоровья был списан на берег.

- Это был приговор, - вспоминает Владимир Александрович. – Расставание с флотом переносил болезненно. К штурманскому делу прикипел душой. А в ноябре того же года потерял ещё и деда – осколок мины с войны дошёл до сердца. Горю моему не было границ! Замкнулся, стал молчалив. Ведь потерял близкого человека, который, как никто другой, понимал меня. Ничего не поделаешь, получил назначение на береговую должность, в военкомат в Находку.

– Самыми тяжёлыми для меня были первые месяцы службы. Я не мог сидеть! Плечи, спина, шея и задница (смеётся) к концу дня ныли, как будто разгружал вагоны. Ведь корабельные офицеры не приучены днями сидеть в кабинетах. Они стоят вахту. А тут сначала надо мной смеялись, но через полгода привык к сидячей работе. Человек ко всему привыкает, хотя служба мне не нравилась.

Трижды пытался перевестись в сменные экипажи на корабли или подлодки, но безуспешно. И в середине 1980 года прибыл на службу в крайвоенкомат в Хабаровск. Назначили помощником начальника отделения ВМФ. Однако своим начальникам не приглянулся, бывает же так!

- К такому положению дел отнёсся по-флотски, - продолжает Владимир Смирнов. – Вникал в дела, чтобы быть во всеоружии, ответить на любой вопрос начальства. Для меня это было испытанием на прочность. В октябре 1982 года меня назначили начальником отделения ВМФ – наступила пора испытания властью…

Надо сказать, что и это испытание наш герой выдержал с честью. Через два года отделение было преобразовано в отдел ВМФ. По воспоминаниям Владимира Александровича, самым трудным для офицеров отдела был период 1985-1986 гг.

Нас крыли матом...

К 40-летию Победы, в связи с учреждением юбилейной медали резко увеличился поток обращений в военкомат с просьбой помочь найти документы, подтверждающие участие в боях, ранения и т.д., и т.п. От этого зависело право получения удостоверения участника войны со всеми льготами и наградами.

Общее число рассмотренных дел о признании юнг участниками Великой Отечественной войны отделом ВМФ под руководством Владимира Смирнова было более 1,5 тысяч!

- Поток писем был огромен, – вспоминает Владимир Александрович. – В основном, занимались только этой работой. Многие не знали, что их части входили в состав действующей армии, а юнги, например, были приравнены к участникам войны. А некоторые просто потеряли свои документы! И архивы ТОФа, Амурской флотилии, речных пароходств также зачастую не могли подтвердить вхождение этих людей в составы экипажей кораблей из-за отсутствия на хранении судовых документов.

Кроме того, и перечни Генштаба были засекречены и в некоторых случаях не содержали информации об участии в войне целых флотилий. Тупиковая ситуация. Тогда пришлось составить именные списки всех экипажей судов Амурского речного, Дальневосточного морского пароходств и Амурской флотилии. Всех пригласили в отдел ВМФ.

Офицеры и моряки подробно вспоминали и рассказывали, в какой должности служили на войне с японцами с августа по сентябрь 1945 года. Подтверждали, дополняли или опровергали все изложенные факты. Так были установлены несколько судов, не включённых в перечень Генштаба, и уточнены списки экипажей.

Это поистине гигантская работа! И проделана она была маленьким отделом ВМФ крайвоенкомата, состоящим из четырёх офицеров под начальством капитана 3 ранга Владимира Смирнова.

- На основании этих списков, а также выписок из книг Воениздата мы подготовили новый запрос в Центральный архив ВМФ, - рассказывает Владимир Александрович. – С каким нетерпением мы ждали ответа! И он пришёл с положительным ответом! Мы так обрадовались! Опубликовали наши разъяснения командам судов в ТОЗе. Что тут началось! На военкоматы обрушился новый поток писем и посетителей. За такую инициативу нас крыли матом и направляли все письма к нам в отдел. Их были сотни!

По воспоминаниям Владимира Смирнова, особенно трудно было доказать участие в войне юнг Амурской флотилии и Амурского речного пароходства. Их ни в какую не хотели признавать участниками войны с Японией.

- Полгода мы не знали выходных дней и приходили каждый день домой только после десяти часов вечера. Писали нам не только дальневосточники, но и со всей страны - из Белоруссии, Украины, Прибалтики. Каким образом опубликованные в ТОЗе материалы по нашим запросам доходили до каждого уголка страны - остаётся загадкой, - удивляется ветеран.

А ведь юнгам к тому времени уже надо было выходить на пенсию, и надо было срочно каким-то образом подтверждать их стаж работы на судах в военное время. Для этого и нужны были свидетельские показания, которые не признавал округ. Ну, настоящий детектив!

- По сути дела, над нами просто смеялись, - продолжает вспоминать Владимир Александрович. – Тогда я собрал офицеров отдела и заявил, что мы не должны падать духом, активизировать работу до тех пор, пока не докажем, что мы правы. А в марте 1988 г. из Минобороны СССР пришёл документ, подтверждающий участие в войне с Японией экипажа буксира «Х-3». Извинений от начальства мы не получили. Некоторые таким вот образом защищают честь своего мундира. Но мы многого добились. Смогли изменить судьбы многих юнг. В итоге речники-амурцы стали обладателями удостоверений, медалей и орденов.