Как в Хабаровске проводят операции на сердце

Операционный кабинет кажется чем-то запретным: здесь решаются судьбы людей, часами трудятся хирурги, исправляются серьезные патологии. Любопытство любопытством, но даже вездесущих журналистов в подобные помещения обычно не пускают – вдруг пронесем с собой заразу или нарушим ненароком медицинскую тайну. Впрочем, в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии все же согласились сделать исключение. Как же выглядит операционная в рабочее время? кардиохирург

Кардиохирург, операционная, катетер: как делают операции на сердце в Хабаровске

Заглянули в самое сердце

Завотделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения Константин Поляков

Недавно в хабаровском Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии провели две принципиально новые малоинвазивные операции. Кардиохирурги внедрили окклюдеры, устранив патологические отверстия – парапротезные фистулы, а заодно показали, в каких условиях проводятся подобные вмешательства.

Началось все с объяснений в кабинете диагностики. Здесь заведующий направлением пояснил: важная часть современных плановых операций – подготовка. Главную мышцу человека сканируют на рентгене и аппарате ультразвуковой диагностики, создавая его объемную модель – коронарографию. Затем с ювелирной точностью пытаются определить «масштаб проблемы». К примеру, длину и ширину паропротезной фистулы – отверстия между искусственным клапаном и естественной тканью человека.

- На объемной картинке мы видим, где проходит кровь. Клапан открывается и закрывается, и через него струится либо не струится кровь. Это норма. А это фистула – ее не должно быть. Они бывают маленькие, незначительные, тогда за ними остается только наблюдать. А бывают существенные – те, через которые идет серьезный отток крови. В таких случаях назначаем операцию, - рассказал Константин Поляков.

На примере паропротезных фистул и внедрения специальных устройств для их устранения – окклюдеров специалист показал, как оценивается размер отверстия. Со стороны это выглядело следующим образом: несколько снимков сравнивали друг с другом, а затем измеряли «крайнюю величину» патологии. Звучало просто, но главное здесь – ювелирная точность. Ведь на кону чья-то жизнь.

- Исходя из размера фистулы, мы подбираем размер окклюдера. Важно, чтобы у нас была вся линейка размеров, - отметил Константин Поляков. - Может случиться, что окклюдер не подойдет по размеру, тогда мы должны иметь возможность его оперативно заменить. кардиохирург

Почитать подробнее именно об этом виде операций можно в материале по ссылке.

А мы вернемся к работе кардиохирургов в целом.

Узнали о моде в кардиохирургии

Отметил специалист и еще один момент: сейчас в России все больше операций на сердце стараются делать малоинвазивными – через прокол. В некоторых регионах, к примеру, в Прибалтике, по словам врача, есть и другая практика: действовать через небольшой разрез. Это более травмирующий формат, который в нашей стране не прижился. Как правило, российские кардиохирурги действуют либо через прокол, либо решаются на проведение операции на открытом сердце в сложных случаях.

- Это общемировой тренд. Где делать прокол, чтобы вставить катетер, хирург решает сам. Но такой метод меньше травмирует пациента и помогает ему быстрее восстановиться. Обычно через три-четыре дня человека уже выписывают, - добавил завотделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения.

Еще один тренд, о котором поведал врач, отказ от общего наркоза, если есть такая возможность. Операции, о которых рассказали нам, проводят под легким общим наркозом из-за неприятных ощущений, которые может испытать пациент. В других же случаях операции на сердце, как правило, проводятся под местной анестезией.

Примерили медицинскую форму

Для визита в операционную пришлось переоблачиться в медицинскую форму

После беседы с руководителем отдела диагностики пришла пора заглянуть в святую святых – операционную. В пандемийных условиях, чтобы попасть в больницу, уже необходимо надеть маску, бахилы и простерилизовать руки. Но для визита по-настоящему в стерильное помещение этого оказалось недостаточно. Поэтому камеру у нас забрали на дезинфекцию, а самих попросили раздеться до нижнего белья и переоблачиться в костюмы медсестры – широкие штаны, резиновые тапки, рубахи и шапочки. Маски тоже попросили переодеть, а затем снова продезинфицировать руки.

Далее последовала инструкция: говорить шепотом, стоять с краю и ничего руками лишний раз не трогать. И вот раскрылся он – вход по-настоящему в стерильное помещение.

Под ангиографом лежал кто-то…

В широком коридоре, у входа в операционные царила тишина, слегка разбавленная приглушенными звуками. Из-за одной двери медики аккуратно выкатывали спящего под наркозом пациента, через открытую дверь уборной слышалось, как врач моет руки после операции… Затем доктор пригласил нас войти в одно из помещений.

Здесь, вопреки ожиданиям, никто не суетился с дефибриллятором, не кричал: «Сестра, разряд!». Незнакомому мужчине сестра вводила порцию местного наркоза. Играла спокойная музыка. Судя по тому, как расслаблено вел себя персонал, готовилась плановая операция с использованием ангиографа – аппарата, который в онлайн-режиме позволяет «просвечивать» человека насквозь. Пульс незнакомца показывал ровные сто ударов в минуту. Судя по всему, жизни мужчины ничего не угрожало: хирурги работали на то, чтобы сделать ее лучше.

Как сказали медики, подобное вмешательство длится обычно около двух часов. Затем за пациентом еще несколько дней следят, и если восстановление идет нормально, выписывают. Оказывается, плановые операции на сердце – это не экстрим, как показывают в фильмах, а методичная работа большой группы людей. Успехов им в работе!

К слову, в Хабаровске планируют возобновить пересадку почек. Кому нужна трансплантация, и почему ее прекращали? – ответы в материале по ссылке.

Фото и видео автора