«Нижнеамурская горная компания» отметила 20 лет своей успешной работы. На одном из таежных участков Хабаровского края буровики компании ведут геологоразведку на олово. нижнеамурская горная компания

Анатолий Александрович Вахлюев, главный маркшейдер «Нижнеамурской горной компании», исполняет также обязанности начальника участка «Соболиный», куда мы едем из поселка Солнечного. Участок в тайге, в 44 километрах, и даже на внедорожнике это часа два, не меньше. Заговорили о компании.

Анатолий Александрович Вахлюев, главный маркшейдер «Нижнеамурской горной компании»

– В «НГК» я пришел из «Госземкадастрсъемки», в 2006 году. Тогда же послали меня в качестве маркшейдера на «Белую Гору». Заказчик, «Руссдрагмет», попросил найти старую штольню, где еще до войны добывали золото, и содержание было очень хорошее. Потом бросили. В отчете читал, Сталин сказал, всё – война кончилась, острой нужды сейчас в золоте нет, оставим в резерве. И штольню в 1953 году заморозили… Приехали. Где ее теперь искать? За полвека все сплошь заросло, сопка и сопка. Мы и так, и этак – не можем найти штольню! Вот они – рельсы, вроде загнуты… Роем – опять ничего!

Приезжает наш генеральный директор Припутневич, в сапогах-болотниках. Говорим: мы здесь рыли и здесь… Валерий Николаевич в сторону отошел, посмотрел, пальцем показал: тут копайте. Два раза бульдозер прошел – и вот она, штольня! Видите, ручеек – в шахте всегда вода, оттуда и течет. Заказчик хотел расконсервировать штольню, опробовать ее – на предмет заверки данных, начать добычу. Вскрыли штольню, проходчики пошли, а там всё обрушилось, обвалилось… Поручили «НГК» бурить с поверхности.

Александр Николаевич Сергейцов, заместитель генерального директора «НГК», мы с ним были в Солнечном, где начинал работать Припутневич, подтверждает:

  • Валерий Николаевич столько лет в «подземке» отработал.... Ему ли шахту не знать? По договору с канадской Barrick Gold за 2006-2010 годы мы обурили там 26 тысяч метров.

– Да, в те годы иностранцам разрешили инвестировать в нашу геологию и добычу. Деньги пошли бешеные, нам хватало и на бурение, и на геофизику. А в 2014-м это всё обрезалось, инвесторы уходили, мы начали считать свои деньги. Выгодно ли нам закинуть людей на участок, условно, на Магадан, где нет дорог? Геофизика, геология – это бездорожье, вездеходы, пешие заходы, маршруты, готовка на костре. Очень тяжелая работа. И затратная. Кризис заставил отодвинуть поисковые работы. Приоритетом стало бурение. Сейчас на рынке вновь сложная ситуация. Мало интереса к долгосрочным проектам. Все бурят, где в настоящий момент есть руда и идет добыча, где меньше затрат и объект приносит деньги, – говорит Анатолий Вахлюев.

Мелькнул придорожный указатель «Горнолыжный комплекс «Холдоми». Где-то тут и знаменитое озеро Амут – тоже примечательное место Хабаровского края. Звонок. Вахлюев включает на громкую. Информация: «Вчера отбурили 99 метров и 106 метров…»

– На участке два буровых станка, работают круглые сутки. План на этот год 8300, по договору. Главная задача – отбуриться на обводненных местах.

– Заказчик, «Геопроминвест», решение должен принять до конца года: купят они или нет этот участок, – поясняет мне Александр Николаевич Сергейцов. – Все будет зависеть от результатов, есть ли руда. Возить будет рядом, на Солнечный ГОК. Мы заинтересованы, чтобы олово нашли, это для нас продолжение проекта и объемы.

Свернули на лесную дорогу. Лужи пошли одна за другой. Капли на лобовое стекло, с ближнего дерева. Колея ведет круто вниз, вниз. Ручьи по колее – бурно, с крупными пузырями и пеной. Ночью был сильный дождь, и тайга сбрасывала с себя воду. нижнеамурская горная компания

Александр Николаевич пригляделся к дороге, вспомнил:

– Вот речка, табор на берегу… А ведь здесь мы с Валерием Николаевичем в 2014 году пытались на «Ленд Крузере» проехать. Заранее место посмотреть: Забайкальская рудная компания, владелец лицензии «Соболиного», хотела зайти сюда. Было 6 мая, снегу – по грудь, мы там копали, но в итоге поехали на «Урале», доехали до рудного тела, сейчас там и бурим.

Обочина сырой дороги выбелена гонистыми березками, их тени полосуют колею. За поворотом лес вдруг перевернулся в огромную лужу. Грибники складной стол разложили для перекуса, стаканы, счастливые лица – машут нам руками. Видать, грибные места!

Семь домиков контейнерного типа, дощатые тротуары – вахтовый поселок. Рядом речка, «комаров нет – так место выбрали». Вахлюев рассказывает, что заехали они с августа, не без сложностей. «Сначала настояли, чтобы заказчик сделал сюда дорогу. Завозились две недели, но сделали, чтобы люди приехали и сразу жили и работали по-человечески».

Но не откажется ли заказчик от таких привередливых подрядчиков?

– Мы это уже проходили: кое-кто говорил, ищите других, потом к нам же и возвращались, – смеется Анатолий Вахлюев. – «НГК» – сервисная компания, мы выполняем работу. От сложностей доставки оцениваем, сколько будет стоить погонный метр бурения. И бурим.

По традиции с дороги гостей сразу отводят на кухню. Ящик бананов в свободном доступе, у окна раздачи на кнопке дневное меню. Нас кормят и поят: «Чай крепкий – купеческий!» – подавая кружки, шутит Евгений Вдовин. Работал в геологии кухонным работником, после техникума в Хабаровске получил диплом повара. «Ребята на еду не жалуются!»

нижнеамурская горная компания

Сергейцов ведет меня в крайний домик. Знакомит: «Илья Попов, десять лет в компании. По образованию инженер гидрогеолог, дополнительно переучился на геофизика. На днях на права водителя «Урала» экзамен сдал. Специалист очень востребованный».

– Сам я с Урала, закончил Пермский университет… Как попал в «Нижнеамурскую горную компанию»? Однокурсника случайно в 2012 году встретил, он работал на Тополихинском месторождении графита, в ЕАО. Говорит: большой объем, не справляюсь, нужен еще человек, в подмогу. Приехал, работа была вахтовая, два месяца на объекте, месяц отдых. Втянулся, часто бывал дома. Потом случился кризис, 2014-й год.

Когда объект сдали, меня перевели в Хабаровск. В офисе «НГК» на Комсомольской работал и генеральный – Валерий Николаевич Припутневич. Такое ощущение иногда складывалось, что он видит людей насквозь. Знает, хороший ли специалист перед ним сидит, надо его удержать или сразу расстаться. Знал, что сказать, чтобы смотивировать или так дать установки, чтобы человек – хлоп, и решил проблему! Редкое умение управлять людьми.

«Что такое каротаж? Геофизическое исследование скважин. Опускаем в скважину прибор, и снимаем всякие геофизическое параметры – сопротивление, поляризация… Результаты хоть в бумажном, хоть в электронном виде», – показывает на стол рядом с аккуратно заправленной кроватью, где компьютер, принтер, кипа распечаток. Дом и офис для него в одном вагончике.

Дощатый навес, обшитый со всех сторон черной пленкой – это керноразборка. Снаружи штабель ящиков, внутри с обеих сторон настилы, на них в ящиках керны, все с номерами. Двое с ноутбуками, с недавними бородками. Иван Щеглов и Андрей Клевцов, студенты Московского геологоразведочного института, через год заканчивают.

– Сейчас мы на преддипломной практике, собираем материалы. Как нам здесь? Хорошо, по бытовым условиям даже комфортно. Сама работа сначала была тяжелая, потому что ничего не знали, но сейчас втянулись, под руководством Александра Валентиновича… – Они смотрят на стоящего рядом наставника.

Тот внимательно слушает, немолодой, резаное морщинами лицо с прочным полевым загаром. «Белоусов, на «Соболином» представитель заказчика, «Геопроминвест», – он протягивает руку, знакомясь. – Предлагаю съездить на буровые и еще посмотреть старые шурфы».

Вахтовка на базе «Урала», новая – пленку с сидений еще не сняли. Мотает из стороны в сторону. Едем по тайге – постукивают, щелкают ветки по крыше кунга. Лесные дороги разбегаются по сторонам. В окна солнце сквозь камуфляж теней. Темные очки, щетка усов подкрашена никотином, с прокуренной хрипотцой голос у Белоусова:

– Что закончил? Техникум Новосибирский геологоразведочный, затем во Владивостоке учился, университет, раньше назывался ДВПИ. Потом Комсомольская ГРЭ, она через Дальгеологию относилась к Мингеологии СССР, Козловский был министром, кстати, он выходец из этой экспедиции и этого «Соболиного» Перевальненской партии! Я тоже отработал здесь три года.

Пришли на это месторождение еще в 70-х годах, шестнадцать лет разведывали, 35 лет назад бросили. Недавно вернулись, все заросло во-о-от такими деревьями (показывает руками в обхват), кое-как нашли эту рудную зону. Я проходил тут в 87-м разведочные шурфы, мне было 24 года. На взрыв проходили, грунт поднимали огромной бадьей, механическим способом, отгребали бульдозером. Я был один геолог, на глубину двадцать метров по лестницам лазил, документировал.

Нужны ли те шурфы сейчас, когда «НГК» здесь бурит, вновь «канавит», ведет расчистки?

– А как же, мы будем к ним привязываться! Нанесем на модель. После вуза мы, геологи, еще долго на ватмане, карандашом кохинор, рисовали все разрезы. А теперь вся графика в электронном виде, все модели строятся в 3D. Можно с любой стороны посмотреть. Моих студентов-практикантов, Ивана с Андреем, попросите – они вам всё оцифруют и покажут в модели макромайна!

Станислав Глухов, писатель Фото автора

Справка

«Нижнеамурская горная компания» – одна из крупнейших компаний на Дальнем Востоке России, имеющая 20­-летний опыт проведения комплексной разведки месторождений полезных ископаемых.

Основные виды деятельности:

  • выполнение горных и буровых работ совместно с геологическим и маркшейдерским сопровождением
  • проведение гидрогеологических и инженерно­геологических работ
  • проведение пробоподготовки и аналитических исследований

Для проведения экспресс­анализа на золото и другие элементы Компания имеет стационарную аналитическую лабораторию в Николаевске-­на-­Амуре и несколько передвижных лабораторий. Обработка проб проводится в передвижных модульных цехах, оснащенных оборудованием фирмы Rocklabs.

За двадцать лет своей истории, с 2003 по 2023 годы, «Нижнеамурская горная компания» провела поисковые и разведочные работы на 80 объектах, по результатам которых построены и строятся 12 горно-обогатительных комбинатов:

  • Давыдовское, Белая Гора, Албазино, Чульбаткан, Благодатное, Наседкино, Ключи, Полянка – Хабаровский край;
  • Тополихинское – Еврейская автономная область;
  • Данченковское – Уруп Курильской гряды, Сахалинская область;
  • Култуминское, Талатуйское – Забайкальский край.

Скорость и качество бурения – визитная карточка «Нижнеамурской горной компании.

Колонковое бурение скважин:

  • снарядом типоразмера PQ, HQ, NQ, BQ глубиной до 1000 метров
  • выход керна не менее 95%
  • средняя производительность на буровой станок в месяц составляет не менее 2500 м при нормальном геологическом разрезе

Бурение производится с применением современных установок LF­90 (Boart Longyear), RS­90 (Алмазгеобур), оснащенных высококачественным буровым инструментом фирм Boart Longyear, Hayden, Mad Master – с использованием сертифицированных химических реагентов, безопасных для окружающей среды.

Бурят алмазными коронками, под плотность каждой породы надо подбирать специфический номер коронки. Затем к этой коронке подбирается качество промывочной жидкости. Зависит это от геологии пород: мягкой коронкой можно сколько угодно бурить твердую поверхность – ничего не будет. Либо, наоборот, зайдешь в мягкое твердой коронкой – она разрушится. Плюс еще скорость и давление. Совокупность всех этих элементов дает высокую скорость бурения и производительность.

  • «Надёжный причал: 150 лет — Хабаровскому речному торговому порту» - материал по ссылке.

Читайте нас в соцсетях: ВКонтакте, Одноклассники,  Телеграм или Яндекс.Дзен